Лежу под капельницей, скучаю по обеду, что мои соседи уплетают за столом.
Заходит дама лет 70, с крашеными волосами, тату на бровях, глазки подведены.
Полненькая, с палантином на плечах.
Подошла, присела на стул, пообмахивалась моей историей болезни.
- Нет. Вы не моя больная. Следуйте назначениям своего врача.
Посмотрела на мой адрес - О! Ташкент! Я там училась на медицинском!
Я лежу улыбаюсь.
- Сейчас Ташкент уже не тот. Я там пожила побольше вашего и знаю про город все! - закатила глазки в потолок.
- Я там родилась и живу по сей день, а тут в гостях.
Нет, меня не слышит.
- Есть такая израильская писательница, вы наверное не слышали, Дина Рубина.
Вот она про Ташкент писала...
Я, робко : - Я читала "Ученый кот" Рубиной. И недавно был творческий вечер здесь в Питере, не смогла пойти...
- Вы ее знаете?! - И резко потеряла ко мне интерес.
Ушла, помахивая моими документами.
Это был второй консультант.
Она мне стоила 970 рублей.
Заходит дама лет 70, с крашеными волосами, тату на бровях, глазки подведены.
Полненькая, с палантином на плечах.
Подошла, присела на стул, пообмахивалась моей историей болезни.
- Нет. Вы не моя больная. Следуйте назначениям своего врача.
Посмотрела на мой адрес - О! Ташкент! Я там училась на медицинском!
Я лежу улыбаюсь.
- Сейчас Ташкент уже не тот. Я там пожила побольше вашего и знаю про город все! - закатила глазки в потолок.
- Я там родилась и живу по сей день, а тут в гостях.
Нет, меня не слышит.
- Есть такая израильская писательница, вы наверное не слышали, Дина Рубина.
Вот она про Ташкент писала...
Я, робко : - Я читала "Ученый кот" Рубиной. И недавно был творческий вечер здесь в Питере, не смогла пойти...
- Вы ее знаете?! - И резко потеряла ко мне интерес.
Ушла, помахивая моими документами.
Это был второй консультант.
Она мне стоила 970 рублей.